Судей - к ноге! Последняя стадия деградации #ЮрийБолдырев

Известно: все более жестко повязывать ближний круг, чтобы никто даже иллюзии не имел, что сможет «соскочить».

В этой части про высших чиновников администрации (не нашей замечательной, а какой-то другой, инопланетной) все известно и происходит автоматически, даже без каких-то особых усилий властей. Внешние силы включают их в разнообразные санкционные списки, и деваться им после этого уже некуда.

С «друзьями-олигархами» режима (тоже не нашего, а инопланетного) несколько иначе. Их периодически пытаются внешние силы пугать, а наши власти консолидировать, но они, в большинстве своем, искусно ускользают. Не гнить же им самим и их семьям там (у нас, на другой планете), где, уж для них-то совершенно очевидно, никаких перспектив нет. Этих «спина к спине» погибать вместе с собой никак не поставишь. Так и не для того они с властителем дружили, чтобы затем когда-то вместе с ним вдруг все потерять.

Кто же остается? Кого еще можно пристегнуть к ноге так, чтобы «не рыскали глазами»?

Оказывается, есть категория, на которую мы, вроде, уже и рукой махнули, подразумевая, что эти — уже совсем безнадежны, скручены, буквально, в бараний рог. Выясняется, что скручены они еще недостаточно жестко, и власти решили поджать еще.

Это до чего же протесты в Хабаровске, а особенно в Белоруссии, видимо, перепугали власти (не наши, а какие-то инопланетные)?

Итак, напомню.

Есть «вертикаль». Эту штуковину, более чем естественную для сферы военной, но несуразную в ее сверх гиперболизированных масштабах для сферы управления современным государством, последней «поправкой» в Конституцию протянули до самого последнего сельского поселения. Строго и однозначно: всем по стойке «смирно», демонстрировать полную и абсолютную лояльность властителю.

Есть бизнес. В более или менее цивилизованном мире, в основном, жестко на власть, во всяком случае, в ее едином и несменяемом обличии, не завязан, хотя при известных масштабах, может тяготеть к тем или иным властным кланам, в какой-то степени и ассоциироваться с ними. Но чтобы стоять по стойке «смирно», да еще и быть готовым разделить судьбу конкретного властителя — это как-то не принято. У нас же (на нашей другой планете) картина противоположная: по принципу «кто не с нами, тот против нас». Бизнес либо неформально встроен в «вертикаль» конкретного властителя, либо выдавливается так, чтобы еще благодарил, что разрешили ноги унести. Напомню, перед выборами президента 2018 года один известный производственник, планировавший участвовать в кампании в поддержку альтернативного кандидата, рассказал мне, что «их собрали и предупредили, мол, кто дернется (активно публично поддержит не того) — отберем у всех и все». Вот так. Итог: затихнуть, затаиться таким образом заставить можно. Но чтобы так запуганные добровольно встали с властителем «спина к спине» — ожидать не приходится.

И есть еще третья категория, казалось бы, по самой своей природе обязанная быть независимой. Это депутаты, судьи разного рода судов, аудиторы счетных палат и т. п. По самой логике и по определению сути и смысла их деятельности они — носители собственного мнения и самостоятельно определяемой позиции. Можно ли и их подчинить своей воле? Скажем мягко, бывает. Бывает настолько, что говорить о независимом парламенте, независимом суде и независимых контрольно-счетных палатах у нас (на нашей другой планете) уже даже как-то неудобно. Большинство во всех подобных органах давно и надежно взято под тотальный контроль.

Но. В отличие от администраций и прочих «вертикалей», где мнение, отличное от официального, никому высказывать не разрешается, суды, счетные палаты, палаты парламентов — это именно палаты, в которых собираются представители разных слоев, интересов, взглядов и мнений. Суть и смысл их работы не в том, чтобы за закрытыми дверями о чем-то сговориться и объявить затем публике единое монолитное решение, но, напротив, в том, чтобы публично противопоставить друг другу разные позиции и мнения, принять решение большинством, но, тем не менее, зафиксировав и позицию меньшинства, оставив место для последующих дискуссий и, более того, возможного в будущем пересмотра принятого решения.

Соответственно, если в «вертикали», например, в правительстве, каждый несет полную ответственность за любое принятое решение — как соучастник его принятия, то в парламентах, в контрольно-счетных палатах, в судах каждый несет ответственность исключительно за то, за что он голосовал. И, более того, еще и за то, приложил ли он (и его партия/фракция — применительно к парламентам) максимум усилий к тому, чтобы не допустить принятия опасного или вредного решения, противоречащего интересам и позициям тех, кого он представляет. Соответственно, в таких органах и вся дискуссия, и вся аргументация, и все голосования (иногда — кроме голосований по персональным вопросам) — заведомо открыты и демонстративно публичны.

Есть ли исключения?

Есть. Это — уголовное судопроизводство. Не вдаемся в детали, но подразумевается, что все споры между присяжными должны остаться в совещательной комнате. Может быть, в том числе, для снижения риска целенаправленной мести преступников конкретным присяжным, хотя, очевидно, если такая опасность есть, то защита присяжных должна носить предупредительный и гарантированный характер.

Но это — исключение. Во всех прочих случаях именно публичность разнообразия мнений — самая основа работы таких органов, как парламенты, контрольно-счетные палаты и суды.

Соответственно, когда в 1994-м году (я тогда был избранным членом Совета Федерации от Санкт-Петербурга) мы готовили законопроект «О Счетной палате Российской Федерации», мы записали в проект норму (и она вошла в закон) о том, что не просто каждый член коллегии Счетной палаты имеет право на «особое мнение», но, более того, оно подлежит обязательному опубликованию наравне с официальным решением большинства членов Коллегии. И это — очень мощный рычаг противодействия имеющейся всегда опасности организации заинтересованными силами подкупа членов коллегии и тайного сговора между ними.

Готовы ли мафиозные по своей сути системы власти мириться с тем, что альтернативное мнение не просто формулируется, но еще и публично оглашается, зачастую, наравне с официальным решением?

Разумеется, нет. Приведу пример из своей практики работы в Счетной палате РФ еще более двух десятков лет назад. В какой-то момент, когда стало ясно, что сговор не удается, и «особое мнение», будучи опубликованным, камня на камне не оставляет от официального решения большинства, возникла замечательная спасительная идея: а зачем вообще публиковать решения (вместе с которыми обязательно к опубликованию и особое мнение), если можно опубликовать утвержденный коллегией Отчет Счетной палаты. Решение же о его утверждении не публиковать, а лишь дать его выходные данные… Все дальнейшие перипетии расписывать не буду — это лишь пример в подтверждение того, что изжога мафиозной власти от того, что кто-то смеет свое «особое мнение» иметь — явление совсем не новое.

Но чтобы расправиться с институтом «особых мнений» столь радикально, как это делается сейчас применительно к Конституционному суду России (и так уже, по моей оценке, дышащему на ладан) — это, конечно, инновация.

Что дальше?

Не мы первые живем на этой земле. Путь предначертан: окукливание, полное перекрытие каналов информации, дальнейшая всеобъемлющая деградация, триумф пиарократии у себя же на задворках, болезненный крах, есть серьезная опасность, с потерей существенной части территории.

А затем — при новой власти — суды. В том числе, не исключено, суд над судьями.

И все подсудимые судьи будут обоснованно рассматриваться не как независимые члены судебной палаты со своими собственными позициями и мнениями, а как соучастники единого централизованного процесса. Законного или преступного? Это уже как будущий суд решит. Но, в любом случае, — не как вольные самостоятельные носители собственной позиции, а как сообщники единого централизованного действия.

Это не я так предлагаю, но я так трактую официально внесенный в Государственную Думу президентский законопроект, с учетом уже одобренных поправок этого же президента официальных представителей.

Осталось малое: распространить его еще на парламенты, законодательные собрания и органы местного самоуправления. Всех «повязать». Чтобы никто не смел нигде заявлять, что он был против какого-либо решения, например, против пенсионного ограбления или очередного заведомо непрозрачного очевидно распильного бюджета. Чтобы затем можно было не разбираться, кто ты, от какой партии и за что выступал. Был «там наверху» — на выход…

Юрий Болдырев