Война идёт в Россию #ЮрийБолдырев

Война рядом и мы на очереди

Юрий Болдырев о необходимости новых решений для России

Опять война. Между азербайджанцами и армянами. Подчеркиваю: хотя про все геополитические интересы, внешних подстрекателей и провокаторов, внутренние интересы тех или иных властных группировок и их желание «перевести стрелки» с проблем внутренних на внешние более или менее известно, тем не менее, воюют не просто государства (включая непризнанное — Нагорный Карабах), но народы, между которыми конфликт возник давно и утихать совершенно не намерен.

Кто здесь прав? И кто неправ? Если неправы все, в какой-то своей степени, то кто неправ более?

Ясно одно: кроме общечеловеческого, интернационального, есть еще и национальное, и в двадцать первом веке оно никуда не делось.

Более того, некоторая нейтрализация национального, его замена чем-то более широким, например, религиозным или классовым — не нова и неоднократно реализовывалась настолько, насколько это оказывалось возможным. Но с крушением более крупных общностей, будь то Османская империя или СССР, национальное, в том числе, агрессивно-национальное, естественно, вновь выходит на первый план.

Чем можем помочь мы — Россия?

Научить ближних жить мирно? Так самим бы научиться — смотрим на наши отношения с ближайшими братьями — с Украиной. На Донбасс и Луганщину. На внутренний конфликт в Белоруссии.

Если бы нынешний конфликт был напрямую между Азербайджаном и Арменией, то мы, вроде как, обязаны были бы помогать союзнику — Армении, и это было бы, до поры до времени, сдерживающим фактором. Но прямой агрессии против Армении нет, а Нагорный Карабах официально не признан даже самой Арменией.

Значит, пытаться мирить, но сил и ресурсов для этого у современной России крайне мало.

Да, для маленькой Армении, зажатой между Грузией, Азербайджаном, Турцией и Ираном, мы — авторитет. Но кто мы вообще для современного Азербайджана и поддерживающей его Турции? Со своим «турецким потоком» и всей политикой якобы так необходимой всем «недобензоколонки»… Последний аргумент в отношении Турции — строящаяся российская атомная электростанция, но он не может быть решающим или даже серьезным, да и российские власти, ориентированные, прежде всего, коммерчески, использовать его не будут. Скорее, это аргумент наоборот — угроза, что российский кредит останется нам не возвращенным…

Мы — бывший, вроде как, центр великой державы, но ныне находящийся на стадии затяжной масштабной деградации.

Нужны ли доказательства? В ситуации, когда теперь уже и у Китая есть многоразовый космический корабль, а у нас — и не предвидится, но зато главные проекты Роскосмоса — художественный фильм и проект нового супер-офиса, какие еще доказательства?

Более того, нынешний конфликт между армянами и азербайджанцами — грозное напоминание нам о мудрости, заключенной в старой пословице: «Не хватай тигра за хвост, а если уже схватил, то не отпускай!».

Армяне три десятилетия назад реализовали свое представление о справедливости в Нагорном Карабахе — то преставление, с которым не согласны азербайджанцы. Но тогда надо понимать, что это представление и далее на всю обозримую перспективу придется отстаивать, защищать и на это потребуются силы. А силы явно не равны. Не только Нагорный Карабах, но и вся Армения против Азербайджана, да еще и в союзе последней с Турцией — воин отважный, но объективно не самый мощный.

Аналогично российские власти реализовали российское представление о справедливости — применительно к Крыму и, частично, Донбассу. И с этим преставлением о справедливости не смирится Украина. Что ж, взял за хвост тигра (в данном случае, не только Украину, но и ее потенциальных союзников на Западе), так держи? То есть, далее, на всю обозримую перспективу, не имеешь права дать слабину, даже позволить кому-то подумать, что можно вернуть спорное силой. Но что мы видим: Российская Академия наук разгромлена, промышленность восстанавливать никто не собирается, научно-технологическое (а значит, неминуемо, со временем и оборонное) отставание стремительно усугубляется. Значит, в не столь уж отдаленном будущем война окажется неминуемой и на нашем пороге?

Ну, скажете, армяно-азербайджанский конфликт — это война в третьем мире. Это же (правда, за исключением Армении) — азиатские авторитарные режимы… Верно. Но мы-то с вами — в каком мире? И какой у нас режим?

Чтобы без иллюзий по вопросу о том, в каком мире теперь мы, приведу одно сравнительное свидетельство, ярко демонстрирующее отношение нынешней российской власти к тем, кто все свои силы ранее уже отдал — к пенсионерам. Сравнивать стоит, разумеется, не с приснопамятным 1913-м годом, но с современным состоянием дел в окружающих нас странах.

Сошлюсь на данные, приведенные заместителем директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН А.А.Шировым в его докладе «Борьба с бедностью и бюджетные новации из послания Президента» (видите, еще не справилась наша власть, не успела догнобить окончательно Российскую Академию наук так, чтобы эти грамотеи сидели тихо и не высовывались со своими сравнительными исследованиями).

Итак, свежие сравнительные данные, причем, важно подчеркнуть, не в абсолютных величинах (по ним разница еще более драматична), но по паритету покупательной способности. Помните, как в 2014-м году президент Путин объяснял нам, что наши люди, получающие зарплату в рублях и в рублях же ее тратящие, падение рубля вообще не заметят? Так вот, приводимые данные — это уже с учетом того, что многие товары в России в долларовом исчислении все же несколько дешевле, чем в Европе.

Средняя пенсия в России (после повышения возраста выхода на пенсию, то есть, без возможности списать размер выплат на сравнительно ранний выход пенсию) в долларах США в пересчете по паритету покупательной способности (ППС) — 560 долларов. Не пугайтесь те, кто таких пенсий у нас отроду не видел — это, повторю, в пересчете по ППС.

Для сравнения в странах, ранее являвшихся частью СССР — Латвии, Литве и Эстонии (в которых, напомню, нет ни нефти, ни газа): 570, 590 и 680 долларов соответственно.

В странах бывшего советского блока (СЭВ) — Венгрии, Чехии и Польше (тоже, как известно, без нефти и газа): 900, 950 и 1080 долларов.

В стране, с которой, помнится, президент Путин на заре своего правления решил соревноваться — Португалии: 1340 долларов, то есть, в два с половиной раза больше, чем у нас.

Наконец, в Финляндии (бывшей провинции Российской империи) — 1850 долларов, то есть, более чем в три раза больше, чем у нас. В Германии (побежденной нами три четверти века назад), Франции и Испании — 1860, 1940 и 1990 долларов. В Норвегии, притом, что основные ресурсы от нефти на нынешних пенсионеров не тратятся, а отложены для будущих поколений, тем не менее — 2110 долларов, то есть, в четыре раза больше, чем у нынешних российских пенсионеров.

Как мы до этого докатились?

Кто нами правит и что ведет к такому результату?

Казалось, времена совсем мрачных чисто силовых тираний остались в прошлом. Все-таки, в двадцать первом веке живем. В эпоху информационных технологий и т. п. Казалось, теперь уже народом манипулировать запросто невозможно. Грамотные все. И у всех гаджеты, доступ в интернет — доступ к большому информационному миру и, что не менее важно, к неограниченной коммуникации с ближними. Казалось бы, как такими людьми, которым так легко организоваться, манипулировать? Как держать их в повиновении вопреки их воле?

Оказывается, можно вполне целенаправленно и последовательно превратить понятие «правовое государство» в синоним государства абсолютного произвола, с легкостью облекаемого в форму закона.

Можно совершенно публично совсем в наглую лишать народ — источник власти — каких-либо реализуемых инструментов воздействия на власть. Можно прямо записать в Конституцию набор положений, делающих Конституционный суд зависимым от властителя и не позволяющих народным представителям (парламенту) ни в какой ситуации принять закон, против которого Президент и зависимый от него Конституционный суд.

Можно людей открыто и цинично обманывать, совершенно того не стесняясь. Можно вместо нормального референдума провести в течение недели типа «общенародное голосование». Можно установить, что все выборы теперь будут по три дня, то есть, фактически, бесконтрольные. А если даже и на совсем уж вопиюще бесконтрольных выборах победят не те? Тогда можно вписать в Конституцию, что в верхней палате парламента (высшего представительного органа), той палате, что называется «Совет Федерации» и призвана представлять на равных субъекты Федерации, сначала десять процентов, а теперь и еще больше — целых три десятка прямых назначенцев такого «субъекта Федерации», как действующий президент страны.

Что это? Ведь это даже не инструмент управления — необходимости в таких назначенцах, корректирующих волю народа (волю субъектов Федерации) в нужную властителю сторону пока даже не возникла. Это — инструмент устрашения, обезволивания, лишения шансов и надежд. Мол, даже и не старайтесь, даже и не думайте: у нас такой запас прочности, такой запас надежных голосов в высших органах власти, что никакая воля народа ни при каких условиях не пройдет. Будете сидеть на мизерных пенсиях, не по абсолютной величине (там разница совсем астрономическая), но даже по паритету покупательной способности в два — два с половиной раза меньше, чем даже у поляков и португальцев.

Что делать в этих условиях, когда вся система власти, властных институтов и механизмов формирования власти тщательно спроектирована и выстроена как антинародная?

Была иллюзия, причем длительно и упорно насаждавшаяся, что если народ выйдет на улицы, то неправедная власть тут же обязательно и непременно рухнет. И сама власть, вроде как, тому поддакивала, иллюзию поддерживала. И даже изображала, что более страшной угрозы, чем народ, вышедший на улицы, для нее и нет. Но вот мы видим примеры: сколько бурлит Хабаровск, причем обоснованно и целенаправленно, а чуда все нет. Преклоняюсь перед мужеством: народ выходит. Но власть не падает. Даже не уступает нисколечко.

Говорят, мол, все революции делаются в столицах. Мол, если бы в Москве и Питере так вышли бы, как в Хабаровске, то власть пала бы давно. Но так ли уж это на самом деле?

Наблюдаем ближайшего соседа — Белоруссию. Вроде как, именно в столице там вышел народ, бунтует с завидной регулярностью, но власть не падает. Даже аргументирует: мол, Белоруссия — это не только Минск… Инаугурацию победитель, получивший на выборах безусловную поддержку абсолютного большинства — за 80%, — проводит тайно, никого заранее не предупредив. Надо понимать, это такой скромный семейный праздник, не требующий внимания публики. Народ вновь выходит, возмущенный еще и семейной скромностью инаугурации — и опять ничего не происходит.

Важно подчеркнуть: фиксируем это безотносительно наших симпатий или антипатий, то есть выступаем ли мы за смену власти, например, в Белоруссии, или же против. Фиксируем факт: мирный протест, будучи даже весьма и весьма массовым, реализуемым, в том числе, в самом сердце страны, в ее столице, проигнорировать который уже никак невозможно (тайная инаугурация победителя с 80%-м результатом тому свидетельство), тем не менее, сам по себе никак к смене власти или даже хотя бы к диалогу между властью и обществом никоим образом не ведет.

Ни в Белоруссии, где значительная часть народа недовольна, но до сих пор, все-таки, наблюдалось развитие.

Ни в России, где главная проблема — очевидная деградация государства. За которой неминуемо последуют масштабные угрозы, по сравнению с которыми нынешний армяно-азербайджанский конфликт — детские шалости на лужайке.

Значит, напрашивается вывод, для смены власти, окопавшейся от своего народа как от внешних врагов, кроме мирного народа на улицах нужны еще какие-то факторы, какие-то разломы в «политическом классе», затрагивающие и основы основ — вооруженные силы и иные силовые структуры. Нужно, чтобы идея не просто «Так жить нельзя», но конкретно «Далее деградировать нельзя» каким-то образом проникла и в высшие правящие слои. Это — не гарантия успеха, но хотя бы шанс на изменения.

А пока тупик очевиден, но не такой, в котором можно отсидеться, а тот, в котором нас всех скоро прижмет и придавит.

Нашим детям и внукам придется искать из него какой-то выход. К сожалению, не факт, что он будет мирным.